Тони Скотт: «У меня роман с каждым из моих фильмов»
« ... Режиссер Тони Скотт добровольно ушел из жизни по неизвестным причинам. Пока критики спорят, какую ценность представляют из себя картины покойного, мы вспоминаем, как он говорил о себе и о своей работе. »
— О начале карьеры
«Голливуд вечно ищет новые имена, но никто не хочет смотреть фильмы. Студия увидела черновой монтаж моего «Голода», и внезапно на парковке Warner Brothers мое имя было закрашено! Потребовалось четыре года, чтобы запуститься со второй картиной. Это был «Лучший стрелок». Дон Симпсон (продюсер) часа в три ночи переключал каналы — кажется, он был под кайфом — и наткнулся на «Голод». Сначала он увидел мою рекламу Saab, где гоночный автомобиль пытается обогнать самолет, а потом уже и «Голод». Они с Джерри Брукхаймером позвонили мне. Голливуд ненавидел «Голод». Они называли его авторским-говняторским».
— О родителях
«Мать привила мне дисциплину. Отец мой был милягой, а мать была железная женщина! Умерла в 95 лет. Настоящая шахтерская дочь, всего полтора метра ростом. Ее сила и упорство — как физические, так и ментальные — всегда были для меня примером».
— О вдохновении
«Меня всегда вдохновляли выдающиеся люди. Я учился в колледже искусств на севере Англии и наблюдал немало случайных смертей или смертей от наркотиков. Люди, которые опускались на самое дно, а потом находили в себе силы вернуться к жизни, казались (да и сейчас кажутся) мне очень интересными. Так что еще в подростковом возрасте меня привлекали мрачные персонажи».
— О восьмидесятых
«Восьмидесятые были целой эпохой! Нас критиковали, писали, что британцы наступают, ведь я был такой не один. Алан Паркер, Хью Хадсон, Эдриан Лайн, мой брат — всех нас критиковали за преобладание стиля над содержанием. Джерри Брукхаймеру, напротив, наскучила классическая американская манера снимать кино. Джерри всегда ищет что-то новое. Поэтому мы с ним сделали шесть фильмов. Ему всегда нравился мой подход. Тогда, в восьмидесятых, все наши картины критиковали. После выхода «Голода» я вообще перестал читать прессу».
— О сравнении с фильмами Ридли
«В отличие от моих, фильмы брата вроде «Чужого», «Бегущего по лезвию» или «Гладиатора» сразу становились классикой. Мои подвисали в воздухе. Может быть, со временем что-то из моих фильмов и будет считаться классикой, но я всегда стремился отличиться от брата, а попытка отличиться не записывает тебя в категорию классиков».
— О работе с братом
«Если бы мы с Ридли работали вместе на съемочной площадке, то убили бы друг друга! Но мы в индустрии уже больше сорока лет, и наш бизнес идет неплохо. Мы как руки — правая и левая. У нас есть компания по производству рекламы RSA и есть Scott Free Productions. Ридли отличный».
— О разнице между кино и рекламой
«Съемки фильма — это марафон, а работа над рекламным роликом — спринтерский забег. Они оба приятны, но по-разному. Но всем новым трюкам я учился на съемках рекламы».
— О рекламе
«Рекламная индустрия стонет от наплыва режиссеров художественных фильмов, не умеющих рассказать историю за 30 секунд».
— О необходимости скорости в своих фильмах
«Мне сложно долгое время усидеть на жопе ровно в кинотеатре, поэтому, когда я снимаю фильм, я стараюсь чаще передвигать камеру или же потом делать побольше монтажных склеек».
— Об особенностях крупных планов
«Кажется, в моих фильмах с годами все больше и больше крупных планов. Может, потому, что я делаю раскадровки на все свои картины, а крупные планы легче рисовать? (Смеется.) На самом деле я пытаюсь при помощи камеры залезть людям в головы. Камера помогает мне четче формировать персонажей».
— О «Настоящей любви»
«Я снимал «Последнего бойскаута», а моя ассистентка тусовалась с каким-то странным чувачком по имени Квентин Тарантино. Он иногда приходил на площадку. Она сказала, что я должен прочитать его сценарии. «Ага, щас», — ответил я. Но потом Квентин сам сунул мне два сценария со словами: «Прочти три страницы. Не понравится — выкинешь». Он дал мне «Настоящую любовь» и «Бешеных псов». Я ужасный читатель, но по дороге в Европу, я прочел оба и сразу позвонил Квентину. Мне захотелось снять оба фильма! А он такой: «Можно только один».
— О спецэффектах
«Я всегда стараюсь снимать настоящих людей в настоящих ситуациях. Надо творчески подойти к вопросу, а не стараться нарисовать все на компьютере. Моя мама до самой смерти смотрела фильмы, и если она говорила, что «в этой сцене что-то не так», то сто процентов этим «не так» были спецэффекты».
— О работе с Джерри Брукхаймером
«Он великолепный продюсер, потому что всегда помогает советом. Я спрашиваю: «Ну, что скажешь?» А он отвечает: «Ну-у-у…» И больше ничего! Никогда не говорит «нет», а только «Я не уверен». И то, что он «не уверен», работает на твою паранойю лучше, чем «нет»! Впервые я услышал от него эту фразу на «Лучшем стрелке». С тех пор всякий раз, когда он «не уверен», я думаю: «Вот засада! Надо принимать меры!»
— О работе над «Домино»
«Все, что вы видите в фильме, обусловлено результатами исследований. Я тусовался с этими охотниками за головами, которые постоянно торчали то на спидах, то на метамфетамине. Я ездил с ними на их операции, они вечно что-то нюхали. И то, как снят фильм, стало отражением мира, который я видел. Но сейчас мне кажется, что это неправильно. Я как будто не дал фильму достаточно кислорода. Ричард Келли написал отличный сценарий, а меня переклинило на попытке передать тот чумовой мир. Думаю, я перегнул палку».
— О работе с Кирой Найтли
«Она вдохновила меня на этот фильм. Мы с ней знакомы 12 лет, так что столь длительное знакомство пошло на пользу. Я становился старше, учился снимать лучше. И, по мере того как улучшались мои фильмы, я узнал секрет хорошего кино: всегда нужно опираться на настоящих людей. Настоящие люди всегда вдохновляют на хорошие фильмы. Когда я подбираю актеров, то у меня в голове всегда есть пример из реальной жизни».
— О работе с Дензелом Вашингтоном
«Дензел — настоящее наказание, но он гений. Вы, наверное, этого не знаете, но он ужасно не уверен в себе. Ему постоянно нужно улучшать свою игру. И этот процесс всегда очень конструктивный».
— О влиянии давнего знакомства с Вашингтоном на рабочий процесс
«Мы с ним не ищем легких путей! Всегда все сложно. Иногда, конечно, срезаем дорогу, но, знаете, есть такое старомодное слово — «уважение». Я уважаю его работу, а он уважает мою. И оба мы всегда сомневаемся в содеянном, поэтому вечно хотим улучшить процесс. Моя задача — каждый день задавать себе вопрос: «Как бы посмотреть на этих персонажей под другим углом?» А персонажи всегда мотивируют меня, равно как и Дензела. Мне кажется, что ему каждый раз удается вытащить из каких-то своих глубин абсолютно разного героя. Достаточно посмотреть на все наши с ним фильмы, чтобы убедиться в этом».
— О том, где лучше работается
«Я необщительный человек. В Голливуде я не функционирую. Я функционирую в своем офисе. Там у меня есть свой кокон, свое насиженное место. Но если посмотреть на мои последние фильмы, то я покажусь вам цыганом, потому что постоянно переезжаю. Провел полгода в Новом Орлеане (он, кстати, не похож на Америку, а скорее на Мадрид), год в Мехико, год в Европе, полгода в Марокко. Я не чувствую себя частью голливудской культуры или системы».
— Об отношении к своим фильмам
«У меня роман с каждым из моих фильмов. С некоторыми было чудовищно, но по большей части я трахал их с огромным удовольствием! Но, когда все заканчивается, когда эрекция спадает, начинаешь задумываться: а хорошо ли было?»